Тревога, тревога, тревога…Естественное состояние семьи в период взросления ребенка. Особенно в подростковом возрасте. Дети боятся за себя, родители боятся за себя и за детей. А тот в семье, кто ничего не боится, тот просто в тревоге. У каждого из них свое право и своя история, которая скрывается за этими чувствами. Но я сейчас не об этом…

Я о жалобах родителей. «Он со мной совсем не разговаривает. Он мне ничего не рассказывает. Уходит в комнату. Закрывается. Я не понимаю, что с ним происходит». И во всех этих жалобах звучит тревога, тревога.

Мне казалось раньше, что это про то, что мы не умеем слышать ребенка и слушать. Про то, что мы контролируем и не даем расти. Но совсем недавно посетила меня мысль.

Представьте, что внезапно вы потеряли управление своей жизнью. Это называется кризис…И совершенно неважно, когда он с вами случается. Когда вам 13 или 18 или 30 или 40. Вы перестали верить в то, во что верили раньше. Все рассыпается как карточный домик. То, что раньше было хорошим, перестало сейчас быть таковым. Вы не можете понять кто вы и что вы? Что для вас на самом деле важно? Почва уходит из под ног. Окружающие люди вокруг достают вас дурацкими вопросами. Говорят про учебу, про выбор профессии. Они спрашивают вас: «все ж нормально….почему ты не улыбаешься? Посмотри, как прекрасна жизнь. Что это ты себе придумала?»

А самое главное, что в их реальности действительно ничего не происходит. Понять человека в кризисе ООООчень трудно. Объективно, кажется, что человек просто капризничает и придумывает себе трудности. Но если вы на секунду заглянете в его внутренний мир, то это напомнит вам состояние переезда. Куча вещей, которые сняты со своих мест и приготовлены к перевозу. Что-то из них уже превратилось в хлам, а выбросить жалко и поэтому слезы, слезы и прощание. Эти вещи уже стали частью меня. Мои принципы, мои убеждения, мои ожидания. Вы даже не представляете, сколько всего пылится на этих полках. Что мне пригодится в новой квартире, а что – нет? Как понять, что брать с собой на новое место жительства, а что оставить? А самое страшное, что это решение за меня не может принять никто. И ответ этот можно не столько найти во вне, сколько почувствовать внутри себя самого. Согласитесь, что быстро такие дела не делаются. Необходимо время. Иногда много времени.

И в этот самый момент в вашу заваленную вещами комнату врывается кто-то другой: взрослый, супруг, родитель. Он начинает спрашивать, требовать. Учеба, математика, русский…Это как будто из другого мира. Совсем не про вас. И вначале – шок, пустота и тупость. Да, да именно тупость. Это очень походящее слово для кризиса. Я так и называла это свое состояние «потупить».

А самое страшное, что в этом ворвавшемся человеке так много тревоги, что хочется спрятаться от нее, защититься. Хочется сказать: «мне трудно сейчас. У меня нет сил справляться со своей тревогой. Я совсем потерялся и, естественно, у меня нет сил справляться с твоей тревогой. Я не могу сейчас ответить на твои вопросы. Но единственное чего я хочу – так это, чтобы ты закрыла дверь с другой стороны и освободила меня от себя и своей тревоги. Чтобы получить это я ругаюсь с тобой и говорю всякие грубые вещи. Ты обижаешься и на какое то время оставляешь меня в покое. Единственное чего я хочу – это свободы от твоей тревоги».

«И именно поэтому я бегу в компьютер и в игры. Там все просто и ясно. Там никто не будет задавать вопросов, на которые сейчас нет ответов. Там есть правила, стратегии. И это хотя бы то немногое, что может быть опорой.

Или я иду на улицу, к друзьям. Там тоже бывает просто. Там никто не будет задавать ненужных вопросов. Сами в кризисе – понимают».

И выстраивают тогда наши подростки между собой и родителями железобетонную стену. Не потому, что они плохие или родители. А потому что человеку в кризисе нужен рядом очень спокойный, уверенный в себе и крепко стоящий на своих двух ногах – взрослый. И помощь, которую он оказывает своему чаду заключается не в том, что он тащит его к психологу или расспрашивает и лезет со своим опытом. Помощь в том, что он просто рядом. Он спросит не голоден ли я, не холодно ли мне. Он проводит меня взглядом из окна. Мысленно пожелает удачи.

Он подойдет и просто посидит рядом. А я буду смотреть на него спокойного, и понимать: в этом мире есть человек, на которого я могу опереться. Человек, с которым рядом можно просто побыть. А он будет молчать со мной или разговаривать не о чем. Он будет поддерживать меня но не так как нужно ему, а так, как могу позволить быть я. В кризисе у каждого существует свое собственное расстояние, на которое мы можем подпустить другого. Особенно, если этот другой самый близкий мне человек. Вот так и получается, что на подростковом этапе ближе ребенку порой становятся совершенно чужие люди. Не потому что он не любит родителей. А потому, что ему невыносимо смотреть на их страдания и тревогу.

В момент своего собственного кризиса я проходила психотерапию. Я приезжала и описывала свое состояние. Она была рядом со своим ресурсом, со своим спокойствием. Я читала в ее глазах уверенность в том, что это пройдет, и я с этим справлюсь. Я знала, что она может быть просто со мной рядом. Иногда помолчать. Иногда спросить. Иногда удивиться. Но НИКОГДА не оценивать, не требовать. Я опиралась на ее спокойствие и на ее короткие объяснения. Их было немного совсем чуть чуть. Больше было согласия и присутствия. Она никуда меня не толкала. Она просто шла рядом.

Трудная задачка для родителей. Согласна. Очень сочувствую тем, кто в этом процессе со своим ребенком. Но сейчас точно могу сказать. Хотите помочь ребенку – разберитесь со своей тревогой. Она не про него. Она про что-то в вас самих. А если не можете разобраться, то не мешайте ему выстраивать эту стену между вами. Не ломитесь сквозь нее, не разрушайте. Это сейчас, пока основа его безопасности. Глядишь где то в другом месте он найдет человека, на которого сможет опереться. Мир часто откликается на наши потребности и дает то, что мы ищем).